Сравнение переводов — это всегда чем дальше в лес, тем и верёвочку давай, пригодится, и чем больше переводят, тем больше на заборе написано про дрова, а за забором сплошь уникальные переводческие решения.
Дальше всего в лес у нас, у кормящихся Шекспиром, конечно, ушёл «Гамлет». Плох тот актёр, который Гамлета не мечтает сыграть, хуже него режиссёр, который не мечтает его поставить, а уж переводчик, не стремящийся — наконец-то! — познакомить русского читателя с подлинным творением Шекспира, о котором, разумеется, все предшествующие переложения не дают полного представления, считай, профнепригоден.
Подборку пары дюжин быть-или-не-быть вы без труда найдёте в сети, я сегодня возьму что попроще, но с той же полочки, из первой сцены третьего действия, как раз после звёздного монолога. Там, напомню, Офелия, о нимфа, подученная королём и папенькой, выходит и желает немедленно забыть всё то, что принц говорил, и вернуть ему всё, что он подарил, буквально. Да не дарил я ничего!.. вскидывается Гамлет, а Офелия ему такая:
My honour’d lord, you know right well you did,
And with them words of so sweet breath compos’d
As made the things more rich. Their perfume lost,
Take these again; for to the noble mind
Rich gifts wax poor when givers prove unkind.
There, my lord.
